Умер Василий Аксенов. Это был замечательный человек. И это был мой любимый писатель.
В своей короткой поминальной заметке, вывешенной в "Самиздате", я написал, что являюсь, вероятно, одним из немногих здешних авторов, видевших Аксенова "в живую". Будучи старшеклассником, выступал перед ним на школьной читательской конференции, делясь своими размышлениями о только что вышедшей сенсационной повести "Звездный билет". Потом между нами весьма любопытный диалог завязался.
От прочитавших мой постинг поступили просьбы рассказать об этом поподробнее. Дело нелегкое: главное свойство нашей памяти - дырявость. Встреча произошла в самом начале шестидесятых - почти полвека минуло! Кое-что все-таки в сознании запечатлелось.
Школа наша - номер 336 - располагалась в старомосковском Лялином переулке. Неподалеку от Покровских ворот, воспетых в знаменитом телефильме. Кстати, его финальные сцены снимались именно тут, на местной "площади Звезды", которую у нас в семье называют "пятикрёстком". Теперь он больше известен квартирой поп-звезды Лолиты. И съемками новомодного сериала "Менты".
Это и есть та самая аксеновская "Москва-ква-ква". Совсем рядом - нагибинские Чистые пруды и акунинский Хитров рынок. До Котельнической набережной со сказочной сталинской высоткой рукой подать.
Большую часть жизни я здесь, в Казенной слободе, прожил.
На пятом этаже типового школьного здания был, как полагается, актовый зал. Где проводились уроки бальных танцев, отчетно-выборные комсомольские собрания и пионерские линейки. Естественно, тут устроили и торжественное мероприятие в честь лидера новоявленного советского творческого авангарда. В роли церемониймейстерши выступала нонконформистская огненно рыжеволосая, вызывающе орлоносая учительница литературы Виктория Эдельштейн.
Выступать с докладом было поручено мне. Считалось, что я пишу самые интересные сочинения на так называемые "свободные темы". На самом деле, нес я всяческую романтическую ересь и чушь. Как, впрочем, и полагалось интеллигентному ребенку в эпоху разоблачения "культа личности".
Эта моя запоздалая самокритика, разумеется, довольно условна. Я по натуре барахольщик. До сих пор у меня хранятся школярские контрольные работы по математике и физике. А вот сочинения не сохранилось ни одного. Все мои писания изымались и отправлялись для изучения в ГорОНО. Или куда еще повыше. И оттуда уже не возвращались.Так что невозможно сегодня составить впечатление о себе - подростке.
Вопрос: как выглядел Василий Аксёнов в достопамятном 1961 году? Ответ: очень красиво выглядел. Наблюдалось в его облике нечто остапо-бендеровское, удалое и бойцовое. Эдакий везунчик и баловень судьбы - естественно, по меркам того времени.
Понятие о счастье в пятидесятых - шестидесятых было совсем не таким, как сейчас. Это теперь для счастья нужно иметь кучу денег, коттедж на Рублевском шоссе и роскошную иномарку. А для наших родителей удивительной удачей считалось просто не загреметь на Колыму. Или не погибнуть на фронте.
Аксенов, отец и мать которого были респрессированы, мог считать, что вообще родился в сорочке. Мало того, что выжил, так еще нашел применение своему недюжинному таланту. Сумел напечататься в популярнейшем журнале "Юность", в Союз писателей был принят молодым (редкость!).
Во что был одет в тот день Василий Палыч, сказать затрудняюсь. Хотя и уверен, что экипировка его, выдержанная в ремарковско-хэмингуэйском стиле, вполне соответствовала требованиям тогдашней молодежной моды. Зато я очень хорошо помню, какая одежда была на мне. Потому что она носила в высшей степени знаковый, эпатирующий характер.
Это был шикарнейший - бежевый с узором типа елочки - пиджак, тайными, окольными путями (даже сегодня страшно признаться, какими) привезенный мне из Америки. "Пиджак, давно уже не новый", как сказал бы наш тогдашний кумир Булат Окуджава. Потертый и местами штопаный, на размер больше, чем полагалось бы. Но ведь такого, кроме как у меня, не было ни у кого!
Я бы никогда не решился надеть ЭТО в школу. Даже на вечер отдыха, где, вопреки запретам, оглушительно гремели свежезаписанные на магнитофонную ленту западные рок-н-роллы и твисты... А в обычные дни (для тех, кто не знает) мы носили форму мышиного цвета. С золотыми пуговицами.
Но тут американский пиджак пришелся точно впору... Я, после некоторых размышлений, нащупал скрытую пружину аксеновского творчества , а он - моментально! - распознал смысл моего наряда. Мы, понятно, не сговаривались... Но дальше детская читательская конференция пошла, как по нотам. Я его убеждал, а Аксенов убеждал меня. В одном и том же. Наверно, по нынешним временам зрелище бы показалось глупым и скучным.
Известно, влиятельнейшее поколение русских мыслителей выросло "из гоголевской шинели". У деятелей сегодняшних тоже руки (или ноги) откуда-то растут. Одни выпростались из сталинского френча. Другие из хрущевской косоворотки. Третьи из брежневского, отягощенного многопудьем орденов, маршальского мундира.
Вот лично я из упомянутого заокеанского пиджака вырос. И еще из одной американской шмотки, доставшейся мне в наследство от отца. Куртки с искусственным медвежьим мехом. Оставшемуся со времен Великой Отечественной (подобно затоваренной бочкотаре) запасу ленд-лиза. Потом их в брянских лесах (где волк - товарищ) бывшим зэкам, работавшим на восстановлении шахт, выдавали. В качестве награды за трудовую доблесть. Вот мой папочка и удостоился.
Я ходил в этой куртке - в суровые зимние морозы - через пятнадцать лет после окончания войны. Какая классная вещь! Что бы я без нее делал! Твердолобые сталинисты нынче, обдуривая простаков, нахваливают гнилой коммунистический режим. Дескать, первый искусственный спутник большевики запустили и т.п.... А на хрена кому нужен их искусственный спутник? Промышленность носков, чулок, маек, трусов, ботинок в достаточном количестве не выпускала. В драни мы ходили. Мерзли мы в холода, юные пионеры, жалкие и убогие мальчики и девочки.
Однако в случае с Аксеновым акцент ставился не совсем так. Идея у нас такая была: хватит гулаговских сапог и фуфаек! Мы хотим носить джинсы! Нам нравятся стильные пиджаки и попугайные галстуки! Но - главное! - это не мешает нам быть патриотами своей Родины!
А они нам: нет! Будете щеголять в сапогах и лаптях! Слушать посконных Зыкину и Кобзона, пахнуть Пахмутовой! Танцевать не шейк, а два-прихлопа-три притопа! И все это - под руководством массовиков-затейников, список которых утверждается в райкоме комсомола.
Сусловские ублюдки (иного слова не подберу) из отдела пропаганды ЦК будто всё нарочно делали, чтобы озлобить подрастающее поколение, настроить его против правящего режима. Парадокс заключался в том, что - несмотря на вопиющие преступления советской власти - большинство мыслящих молодых людей было ей вполне лояльно.
Суть интеллигентских требований (в аксеновском варианте) сводилась к совершенно элементарным вещам. Не мешайте нам одеваться и танцевать, как нам нравится. Позвольте читать книги и смотреть фильмы, которые нам интересны. Откройте частные кафешки, где мы могли бы общаться. Хоть в братскую Болгарию разрешите свободно ездить - без унизительных полицейских процедур.
Тогда всё пошло всё как раз наоборот. Верх взяла хрестоматийная формулировка - "тащить и не пущать". Хрущев и его преемники, по недомыслию своему, начали борьбу - не на жизнь, а на смерть - против абстрактной живописи. Представляете себе, какую ужасную угрозу представляла она для советского строя! Страшнее кошки зверя нет! Дави их, абстракционистов, бульдозерами, слава КПСС!
"Оттепель" очень скоро сменилась заморозками. Самым трагическим годом, отменившим все надежды, стал 1968-й. Танки в Праге! Никаких социализмов с человеческим лицом, Василию Аксенову в СССР не место! Выживших из ума геронтократов, конечно, не жаль. Обидно за Аксенова, выдавленного из родной страны. Жаль великой страны, которую брежневские вырожденцы - из-за идиотизма своего и косности - разрушили...
Впрочем, эффект нашего с Аксеновым импровизированного парного конферанса был не слишком велик - даже в масштабе отдельно взятой школы. Беда в том, что большинство учеников девятых и десятых классов революционного "Звездного билета" не читало. Да и вообще никаких книг не читало. И решать простейших математических задач за десять обучения не научилось... Вот на таком контингенте держалась - и держится - власть в России. И не только в ней.
...Много лет спустя, прочитав "Московскую сагу", я нашел там эпизод, в точности воссоздающий - хоть и под другими именами - историю с моим отцом, арестованным в 1937 году "за связь с врагами народа". Аксёнов, надо понимать, с ним встречался, записывал его воспоминания.
Очень жаль, что я - по лености и легкомыслию - обычно никаких записей не делал, а ведь со сколькими замечательными людьми из старшего поколения вел задушевные беседы! Не ленился бы, мемуары мои были бы гораздо полнее и интереснее, чем эти. Юным литераторам на заметку!.. Но - чем богаты, тем и рады, кое-какие характерные для той эпохи штрихи, думаю, я воспроизвел.
От составителей:
Василий Аксёнов родился 20 августа 1932 года в Казани, в семье Евгении Соломоновны Гинзбург (1904—1977) и Павла Васильевича Аксёнова (1899—1991). Был третьим, младшим ребёнком в семье (и единственным общим ребёнком родителей). Отец, Павел Васильевич, был председателем Казанского горсовета и членом бюро Татарского обкома КПСС. Мать, Евгения Соломоновна, работала преподавателем в Казанском педагогическом институте, затем — заведующей отделом культуры газеты «Красная Татария». Впоследствии, пройдя ужас сталинских лагерей, во времена разоблачения культа личности, Евгения Гинзбург стала автором книги воспоминаний «Крутой маршрут» — одной из первых книг-мемуаров об эпохе сталинских репрессий и лагерей, рассказавшей о восемнадцати годах, проведённых автором в тюрьме, колымских лагерях и ссылке.
В 1937 году, когда Василию Аксёнову не было ещё и пяти лет, оба родителя (сначала мать, а затем вскоре — и отец) были арестованы и осуждены на 10 лет тюрьмы и лагерей. Старших детей — сестру Майю (дочь П. В. Аксёнова) и Алёшу (сына Е. С. Гинзбург от первого брака) забрали к себе родственники. Вася был принудительно отправлен в детский дом для детей заключённых (его бабушкам не разрешили оставить ребёнка у себя). В 1938 году брату П. Аксёнова — Андреяну Васильевичу Аксёнову удалось разыскать маленького Васю в детдоме в Костроме и взять его к себе. Вася жил в доме у Моти Аксёновой (его родственницы по отцу) до 1948 года, пока его мать Евгения Гинзбург, выйдя в 1947 году из лагеря и проживая в ссылке в Магадане, не добилась разрешения на приезд Васи к ней на Колыму. Встречу с Васей Евгения Гинзбург опишет в «Крутом маршруте».
Спустя много лет, в 1975 году, Василий Аксёнов описал свою магаданскую юность в автобиографическом романе «Ожог».
В 1956 году Аксёнов окончил 1-й Ленинградский медицинский институт и получил распределение в Балтийское морское пароходство, где должен был работать врачом на судах дальнего плавания. Несмотря на то, что его родители уже были реабилитированы, допуск ему так и не дали. В дальнейшем упоминалось, что Аксёнов работал карантинным врачом на Крайнем Севере, в Карелии, в Ленинградском морском торговом порту и в туберкулёзной больнице в Москве (по другим данным, был консультантом в Московском научно-исследовательском институте туберкулёза).
С 1960 года Василий Аксёнов — профессиональный литератор. Повесть «Коллеги» (написана в 1959 году; одноимённая пьеса совместно с Ю. Стабовым, 1961; одноимённый фильм, 1962), романы «Звёздный билет» (написан в 1961 году; по нему снят фильм «Мой младший брат», 1962), повесть «Апельсины из Марокко» (1962), «Пора, мой друг, пора» (1963), сборники «Катапульта» (1964), «На полпути к Луне» (1966), пьеса «Всегда в продаже» (постановка театра «Современник», 1965); в 1968 году опубликована сатирико-фантастическая повесть «Затоваренная бочкотара».
В 1960-х годах произведения В. Аксёнова часто печатаются в журнале «Юность». В течение нескольких лет он является членом редколлегии журнала. Приключенческая дилогия для детей: «Мой дедушка — памятник» (1970) и «Сундучок, в котором что-то стучит» (1972).К историко-биографическому жанру относится повесть о Л. Красине «Любовь к электричеству» (1971). Экспериментальное произведение «Поиски жанра» было написано в 1972 году (первая публикация в журнале «Новый мир»; в подзаголовке, указывающем на жанр произведения, также обозначено «Поиски жанра»).
Также в 1972 году совместно с О. Горчаковым и Г. Поженяном написал роман-пародию на шпионский боевик «Джин Грин — неприкасаемый» под псевдонимом Гривадий Горпожакс (комбинация имён и фамилий реальных авторов). 1976 год — перевёл с английского роман Э. Л. Доктороу «Рэгтайм».
Ещё в марте 1963 года на встрече с интеллигенцией в Кремле Никита Хрущёв подверг Аксёнова (вместе с Андреем Вознесенским) разгромной критике.
5 марта 1966 года Василий Аксёнов участвовал в попытке демонстрации на Красной площади в Москве против предполагаемой реабилитации Сталина. Был задержан дружинниками. В 1967—1968 годы подписал ряд писем в защиту диссидентов, за что получил выговор с занесением в личное дело от Московского отделения Союза писателей СССР.
В 1970-е годы, после окончания «оттепели», произведения Аксёнова перестают публиковаться на родине. Романы «Ожог» (1975) и «Остров Крым» (1979) с самого начала создавались автором без расчёта на публикацию. В это время критика в адрес В. Аксёнова и его произведений становится всё более резкой: применяются такие эпитеты, как «несоветский» и «ненародный». В 1977—1978 годах произведения Аксёнова появляются за рубежом, прежде всего в США. Свой знаменитый роман «Остров Крым» Василий Аксёнов написал в 1977—1979 годах, частично во время пребывания в Коктебеле.
В 1978 году В. Аксёнов совместно с Андреем Битовым, Виктором Ерофеевым, Фазилем Искандером, Евгением Поповым и Беллой Ахмадулиной стал организатором и автором бесцензурного альманаха «Метрополь». Так и не изданный в советской подцензурной печати, альманах был издан в США. Все участники альманаха подверглись «проработкам». В знак протеста против последовавшего за этим исключения Попова и Ерофеева из Союза писателей СССР в декабре 1979 года Аксёнов, а также Инна Лиснянская и Семён Липкин, заявили о своём выходе из СП. История альманаха изложена в романе с ключом «Скажи „изюм“».
22 июля 1980 года выехал по приглашению в США, после чего был лишён советского гражданства. До 2004 года жил в США.
С 1981 года Василий Аксёнов — профессор русской литературы в различных университетах США: Институте Кеннана (1981—1982), Университете Дж. Вашингтона (1982—1983), Гаучер-колледже (1983—1988), Университете Джорджа Мейсона (1988—2009).
В 1980—1991 годах в качестве журналиста активно сотрудничал с «Голосом Америки» и с «Радио Свобода». Сотрудничал с журналом «Континент» и альманахом «Глагол». Аксёновские радиоочерки были опубликованы в авторском сборнике «Десятилетие клеветы» (2004).
В США вышли написанные Аксёновым в России, но впервые опубликованные лишь после приезда писателя в Америку романы «Золотая наша Железка» (1973, 1980), «Ожог» (1976, 1980), «Остров Крым» (1979, 1981), сборник рассказов «Право на остров» (1981). Также в США В. Аксёновым были написаны и изданы новые романы: «Бумажный пейзаж» (1982), «Скажи „изюм“» (1985),
«В поисках грустного бэби» (1986), трилогия «Московская сага» (1989, 1991, 1993), сборник рассказов «Негатив положительного героя» (1995), «Новый сладостный стиль» (1996) (посвящённый жизни советской эмиграции в Соединённых Штатах), «Кесарево свечение» (2000).
Роман «Желток яйца» (1989) написан В. Аксёновым по-английски, затем переведён автором на русский.
Впервые после девяти лет эмиграции Аксёнов посетил СССР в 1989 году по приглашению американского посла Дж. Мэтлока. В 1990 году Аксёнову возвращают советское гражданство
В последнее время жил с семьёй в Биаррице, Франция, и в Москве.
Трилогия «Московская сага» (1992) экранизирована в России в 2004 году А. Барщевским в многосерийном телевизионном сериале.
В 1992 году активно поддержал гайдаровские реформы. По его выражению: «Гайдар дал пинка матушке-России».
В 1993 году, во время разгона Верховного Совета, солидаризировался с подписавшими письмо в поддержку Б. Н. Ельцина.
В 2004 году в журнале «Октябрь» был опубликован роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки», который удостоился Букеровской премии России.
Могила Аксёнова на Ваганьковском кладбище.
Книга воспоминаний «Зеница ока» (2005) носит характер личного дневника.
15 января 2008 года в Москве В. Аксёнов внезапно почувствовал себя очень плохо, был госпитализирован в больницу № 23, где был диагностирован инсульт.
Через сутки после госпитализации Аксёнов был переведён в НИИ имени Склифосовского, где ему провели операцию по удалению тромба сонной артерии. На 29 января 2008 года врачи оценивали состояние писателя как крайне тяжёлое.
На 28 августа 2008 года состояние оставалось «стабильно тяжёлым». 5 марта 2009 года возникли новые осложнения, Аксёнов был переведён в НИИ Бурденко и прооперирован. Позже Аксёнов был переведён обратно в НИИ имени Склифосовского.
6 июля 2009 года после продолжительной болезни Василий Павлович Аксёнов скончался в Москве, в НИИ имени Склифосовского.
Василий Аксёнов был похоронен 9 июля 2009 года на Ваганьковском кладбище в Москве.
В Казани восстановлен дом, где в отрочестве жил писатель, и в ноябре 2009 года там создан Музей его творчества.
В октябре 2009 года был издан последний законченный роман Василия Аксёнова — «Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках», отдельные главы которого публиковались в 2008 году в журнале «Коллекция каравана историй». Роман автобиографичен; его главными героями стали кумиры советской литературы и искусства 1960-х: Роберт Рождественский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Булат Окуджава, Андрей Тарковский, Владимир Высоцкий, Эрнст Неизвестный, Марлен Хуциев и другие. Для того, чтобы дистанцироваться от мемуарного жанра, автор дал персонажам романа вымышленные имена.
В 2010 году увидел свет неоконченный автобиографический роман Аксёнова «Ленд-лизовские».